Головная боль мучила Ксению и раньше, но во время беременности стала невыносимой. Одесские врачи поначалу считали, что боль и тошнота — проявления токсикоза, столь характерного для беременных. Однако симптомы усугублялись.

— Дошло до того, что боль вообще не прекращалась, а к пятому месяцу беременности Ксения уже не могла самостоятельно ходить, спала почти по двадцать часов в сутки, — говорит муж женщины Арман. — Тогда жену направили на МРТ головного мозга. На снимках обнаружили огромную опухоль, давившую на мозг. Ее размеры были приблизительно десять на восемь и на семь сантиметров. Трудно даже представить, как она помещалась в голове. Врачи понимали, что операцию нужно делать срочно, но в Одессе за это никто не брался. И мы отправились в Киев, в Институт нейрохирургии. Там обследование повторили и поставили диагноз — менингиома. Предположительно — доброкачественное образование. Провели консилиум, в котором участвовали нейрохирурги и акушеры-гинекологи. Ведь речь шла не только об удалении опухоли, спасении Ксении, но и о сохранении жизни ребенка.

— Вам говорили о высоком риске?

— Да. Но мы и сами понимали, что предстоит сложнейшая операция и это огромный риск. Просто поверили врачам — опытным, ответственным, сопереживающим.

— Как долго длилась операция?

— Больше 12 часов. Закончилась ближе к полуночи.

— А когда вам разрешили увидеться с Ксенией?

— Утром. Она уже была в палате.

Этот момент Ксения тоже помнит:

— Очнулась, а муж рядышком. Спросила о ребенке, так как это меня больше всего волновало. Когда сказали, что все хорошо, очень обрадовалась.

— Как вы перенесли операцию?

— Практически сразу почувствовала, что та мучительная головная боль, которая была до операции, ушла. Удивительно! В первый же день после операции меня перевели в палату, разрешили садиться, я нормально ела. Затем стала подниматься, а уже на третий день прогуливалась с мужем по коридору.

Разговаривая с проводившим операцию специалистом Василием Кондратюком, не могла не спросить, как удалось выдержать 12-часовое напряжение: ведь доктор все это время ни на минуту не отлучался от операционного стола.

— За тридцать лет работы я привык к таким «марафонам», да и другие хирурги, участвовавшие в операции, тоже, потому что настолько длительные вмешательства в нашей практике не редкость, — говорит нейрохирург отделения внемозговых опухолей Института нейрохирургии имени А. П. Ромоданова Национальной академии медицинских наук Украины кандидат медицинских наук Василий Кондратюк. — Начав удаление опухоли, надо довести операцию до конца, не потеряв ни минуты. Важно не дать развиться кровотечению. Нельзя ослаблять внимание. На следующий день и крепатуру ощущаешь, и усталость. Но когда видишь, что пациент пришел в себя и все у него хорошо — нет неврологических осложнений, улучшилось самочувствие, когда объективно оцениваешь результаты операции такого уровня сложности, то чувствуешь огромную радость и гордость за себя и коллег. Ведь операция — командная работа.

«Операция длилась 12 часов. Каждый сосудик надо было прижигать, чтобы не дать развиться кровотечению», — рассказывает нейрохирург Василий Кондратюк
— Вы убрали всю опухоль?

— Нет, но большую часть — около 70 процентов. Теперь она не угрожает жизни беременной, и мы надеемся, что женщина нормально выносит ребенка, а на родоразрешение приедет в Киев, в Институт педиатрии, акушерства и гинекологии, специалисты которого планируют выполнить Ксении кесарево сечение.

«Операцию пришлось делать открытую, с трепанацией черепа: другие методы — линейный ускоритель, гамма-нож — не подходили»

Через десять дней после операции Ксения и Арман вернулись домой в Одессу. Они говорят, что реабилитация проходит отлично.

— Врачи сказали, что со временем мне понадобится повторная операция. Так как опухоль убрали не полностью, — говорит Ксения. — Но сейчас она меня не беспокоит. Стараюсь получать только положительные эмоции и думать о хорошем. Для ребенка это важно.
«Мы с мужем ждем девочку, собираемся назвать ее Мари, — говорит Ксения. — Теперь беременность проходит радостно»
После того как большую часть опухоли удалось удалить и было получено окончательное подтверждение, что образование доброкачественное, врачи сказали, что следующий этап лечения можно на некоторое время отложить.

— Зона роста опухоли находилась как раз между двумя полушариями мозга, в структуре, которая называется фалькс или серп мозга, — рассказывает нейрохирург Василий Кондратюк. — Эту зону роста мы вырезали. Надеемся, если даже образование будет увеличиваться, то постепенно. Ксения находится у нас под наблюдением. Через определенное время ей надо будет повторять МРТ, а затем все же понадобится операция.

— Вам уже приходилось удалять такие большие образования?

— То, что я увидел на снимках МРТ, поразило меня. Образование занимало около трети черепа. Нам надо было удалить опухоль по максимуму, но проблема заключалась в том, что она хорошо снабжалась кровью, каждый сосудик надо было прижигать, чтобы не дать развиться кровотечению. Ведь потеря крови, падение гемоглобина могло стать опасным для ребенка. Этого нельзя было допустить. Во время операции мы дважды контролировали уровень гемоглобина и, когда он опустился до показателя 96, решили остановиться. В этом нас поддержали и акушеры-гинекологи, которые наблюдали за состоянием плода.
Увидев на снимках МРТ опухоль, обнаруженную у Ксении, Василий Кондратюк был поражен: образование занимало около трети объема черепа
— А как ребенок перенес столь длительный наркоз?

— Специалисты говорят, что нормально. На следующий день они проверили это на УЗИ. По поводу наркоза хочу подчеркнуть: сейчас для анестезии используются новые современные препараты, они строго дозируются с помощью приборов — инфузоматов. У нас опытные анестезиологи. Все параметры работы организма тоже можно контролировать — выполняем нейромониторинг, то есть следим за работой нервной системы. Когда пациент приходит в себя, последствий длительного наркоза он обычно не ощущает. Ксения тоже хорошо вышла из 12-часового наркоза.

— Операция была сделана открытым способом, с трепанацией черепа. Почему не применялись малоинвазивные методы?

— Опухоль была большой, плотной, по консистенции напоминала хрящевую ткань. Так что убрать ее ни эндоскопически, ни эндоназально (через нос) мы не могли. Не подходили также другие методы — гамма-нож, кибернож, линейный ускоритель. Лучевая терапия беременным не показана. В данном случае традиционная хирургия оказалась оптимальной. Мы обсуждали это во время консилиума. А полученный результат подтверждает, что решение было принято правильное.

Читайте также: «Я избавилась от опухоли мозга, пройдя 30 сеансов радиотерапии. А потом смогла родить ребенка»

— Известна ли причина появления этой опухоли?

— Нет. Существует предположение, что подобные доброкачественные образования могут возникать из-за изменения гормонального фона. Но у Ксении за 20 недель беременности не могло вырасти такое огромное образование. Могу лишь дать совет тем, у кого возникают упорные головные боли, головокружения, кто заметил, что появились необычные ощущения в конечностях, шаткость походки: обратитесь к специалистам, попросите направление на МРТ головного мозга. И если возникнет необходимость в хирургическом вмешательстве, не откладывайте операцию. Так нам, нейрохирургам, легче будет спасти вам жизнь.

«Раньше подход был такой: если нужна операция на мозге, жертвовали плодом, чтобы спасти мать»

То, что, выполнив беременной женщине сложнейшую операцию на головном мозге, нейрохирургам удалось сохранить жизнь и ребенку, нам все еще кажется чудом. А специалисты считают, что современная медицина так и должна действовать. Хотя к подобным результатам удалось прийти не сразу.

— Когда я только начал работать нейрохирургом, подходы были другие: жертвовали ребенком, чтобы спасти мать, — вспоминает директор Института нейрохирургии имени А. П. Ромоданова НАМН Украины академик Евгений Педаченко. — Объяснялось это тем, что медицина не обладала теми возможностями, которые открылись сегодня. Теперь ситуация коренным образом изменилась благодаря современным технологиям: хирургическое лечение проводится так, чтобы опухоль удалить по максимуму, насколько возможно, и при этом наименее травматично.
«К нам поступают женщины со всей Украины, — говорит директор Института нейрохирургии имени А. П. Ромоданова академик Евгений Педаченко. — Есть те, у кого опухоль обнаружили неожиданно, либо пациентки, у которых случился разрыв аневризмы»
— Сроки беременности имеют значение для нейрохирургической операции?

— Разрешение на операцию дают акушеры-гинекологи. Вместе с ними мы обсуждаем нюансы хирургического вмешательства, особенности анестезии. Нужно сделать все, чтобы снять угрозу жизни. А операции, которые нейрохирург выполняет на головном мозге, стандартные.

— Часто ли к вам поступают пациентки, которых приходится оперировать во время беременности?

— Нет, к счастью, не очень часто. Но женщины поступают со всей Украины. И ситуации бывают разные. Речь идет не только об опухолях, которые неожиданно обнаружили, но и о разрыве аневризмы: пациентка может в считанные часы погибнуть от кровотечения. Например, был случай, когда наши специалисты оперировали женщину, у которой произошло кровоизлияние в мозг. Она поступила из Института педиатрии, акушерства и гинекологии, где лежала на сохранении. А после выполненной у нас жизнеспасающей операции вернулась под наблюдение акушеров-гинекологов и родила здорового ребенка. Некоторые женщины, пережившие во время беременности такое потрясение, спустя какое-то время приходят к нам в гости вместе с сыном или дочкой. Помню трехлетнего малыша — активного непоседу, который бегал у меня по кабинету. Счастливый здоровый ребенок. Счастливая здоровая мама. В такие моменты испытываешь профессиональную радость и гордость.

Ранее во время прямой линии «ФАКТОВ» врач-невролог Владимир Костенко рассказал о причинах головной боли и как ее предовратить.

Фото предоставлено Василием Кондратюком
66
Читайте нас в Telegram-канале, Facebook
и Twitter