Лариса Денисенко

Украинская журналистка и правозащитница

Иногда мне кажется, что советники президента страны решили, что нашли гениальное решение противодействия хайпам. Чтобы это не сказывалось на рейтингах, не портило настроение и имело эффект подорожника: дешево лечило общественные раны. К тому же, без таких отягчающих главу государства процедур как длительные судебные разбирательства, системная борьба с коррупцией, изнурительные и затяжные реформы и проблемные отставки тех или иных руководителей министерств.

Например, возникают скандалы, связанные с деятельностью Максима Степанова или Павла Вовка, социальные сети взрываются, эксперты пишут, что вакцинацию провалено, а система правосудия гниет и надежд на «улучшение» мало, все это можно исправить быстро принятыми решениями СНБО и, соответственно, указами президента Владимира Зеленского.

По крайней мере, в истории с Виктором Медведчуком это прекрасно сработало, порадовало часть общества, собрало ругательства в социальных сетях, кроме того, что вдохновило на работу и систему правосудия. Виктор Медведчук проиграл несколько судов.

Итак, кто-то нашел оптимальное карательно-управленческое решение, что можно заменить уголовное правосудие, антикоррупционное законодательство, дисциплинарные производства, реформу таможни санкциями СНБО.

2 апреля этого года СНБО составило свой рейтинг, в отличие от привычных рейтингов влиятельных политиков, которые составляют эксперты деловых еженедельников, на этот раз это был топ-контрабандистов, составленный аналитиками СБУ и СНБО. Этот топ был утвержден указом президента страны.

Ввели персональные санкции, заблокировали активы, имущество, санкции касались также компаний, к которым были причастны «контрабандисты», кроме того, от работы отстранили 100 должностных лиц таможни.

Санкции имеют такую ​​статусную природу, что применяются, прежде всего, к иностранным физическим и юридическим лицам, но если верить в конспирологические теории заговора, в Украине действует «пятая колонна», то, может, эти «контрабандисты» этой колонной и есть?

Бороться с таким серьезным экономическим уголовным преступлением как контрабанда действительно непросто. Уголовное правосудие вообще утомительное и ненадежная штука: много письменной работы, стандарты, объявления подозрения, ведения следствия, сбор доказательств, процессуальное руководство, доказательства вины, представление обвинения во время судебного процесса, и все это — люди, время, ресурсы. И к «посадкам» надо дожить, и не факт, что хватит периода президентской каденции или кто-то из судей не скроет клыки за антикоррупционными брекетами.

Антикоррупционное законодательство также работает в плоскости уголовного правосудия, и двигаться здесь без соблюдения процедур, без учета фактора презумпции невиновности фактически невозможно. Принадлежность каждого доказательства, даже очевидного в глазах общества, нужно каждый раз доказывать.

Таможенную реформу нужно продумать, проанализировать, что не так, разработать, распланировать, начинать поэтапно воплощать, ввести механизм мониторинга и реагирования. И это также процедурный каскадный процесс.

Многие объясняют санкционный путь тем, что это соответствует украинским интересам. Что ж, это, безусловно, положительно, когда решение украинского СНБО соответствуют украинским интересам, было бы гораздо хуже, если бы не отвечали соответствовали интересам другого государства. Хорошо, когда и решения исполнительной власти отвечают украинским интересам, и решение президента, а вот с системой правосудия немного сложнее, потому что принцип соответствия украинским интересам не является определяющим, когда речь идет о правах человека и свободе.

Но учитывая перспективу, на последствия принятия этих решений, у меня нет уверенности, что это соответствует украинским интересам.

Например, санкции не могут подменять собой реформы: правосудие, таможни, системы здравоохранения или антикоррупционную. Это не инструменты реформ.

Санкции не могут служить инструментом привлечения к юридической ответственности за совершение преступлений или административных правонарушений, даже если в отношении лица ведется расследование.

Санкции не могут подменять уголовной ответственности, поскольку тогда принципы правосудия заменяет политическая целесообразность, те же украинские интересы, которыми руководствуются органы исполнительной власти.

Использование санкций вместо справедливого судебного процесса будет означать смерть судебной ветви власти. И если кто-то считает, что она и без того мертва, санкционные замена «мертвого правосудия» еще более опасна, потому внедряется вопреки конституционным принципам.

Проблема еще и в популистской риторике президента Зеленского. Она мешает ему объяснять обществу сложные, но очень необходимые вещи относительно правомерности, правовых оснований, аргументированности принятия подобных решений. Поэтому общество видит, что так нельзя, что правосудие не работает, что Конституция существует только на бумаге.

А теперь подумайте, что у нас еще работает так, что вызывает общественное возмущение? Или не функционирует? СНБО придет — порядок наведет, или хотя бы подарит временную эйфорию. На помощь критики надеяться не стоит, потому привкус всевластности еще слаще вкус власти.

Источник: DW