Предлагаем вниманию читателей вторую часть эксклюзивного интервью известного украинского политолога Олеси Яхно информационному порталу VNews. Напомним, в первой части речь шла о внутриполитических проблемах Украины, роли и перспективах в украинской политике нардепа Надежды Савченко, а также о сценариях развития событий на Донбассе в свете реализации Минских соглашений, теперь же разговор пойдет о позиции Запада по «украинскому» вопросу, письме Эрдогана Путину, последствиях Brexit, а также ответах, которые мировое сообщество может дать на агрессивную «гибридную» политику Кремля.

— Что может значить недавнее смягчение риторики Совета Европы, в частности, заявление главы ПАСЕ Педро Аграмунта об «особой роли России»?

— Безусловно, для Украины очень важно, чтобы на всех площадках декларировалась поддержка нашей позиции в конфликте с РФ. Поэтому очень хорошо, что МИД Украины и наша делегация в ПАСЕ быстро отреагировали на это заявление. Как и, кстати, на заявление генерального секретаря ООН Пан Ги Муна.

Вместе с тем, с точки зрения прикладного влияния на Россию гораздо большее значение имеет позиция ЕС и НАТО. Санкции по отношению к РФ продлены еще на полгода. А полицейская миссия на Донбассе, перспективу которой еще год назад Запад всерьез не рассматривал, сейчас является предметом переговоров. Как мы знаем, Россия всячески препятствует этой инициативе, поскольку наличие миссии может стать действенным инструментом мониторинга ситуации, а значит, и демилитаризации региона.

В целом, Запад понял «гибридную логику» действий России, которая заключается не в последовательности, а в одновременности (говорить про мир, но работать на войну), и будет проводить симметричную политику. Скажем, первый из пяти пунктов принципов политики ЕС по отношению к России, принятых в марте, гласит, что пересмотр отношений с РФ может быть только после выполнения «Минских соглашений», а также о том, что ЕС никогда не согласится с аннексией Крыма. В то же время, третий пункт предполагает выборочное сотрудничество с РФ – например, в борьбе с терроризмом.

— С чем может быть связано недавнее письмо турецкого президента Эрдогана к Путину? При всей разноречивости трактовок слов турецкого президента, возможно, это был тот самый шаг в сторону Кремля, за которым последует «два шага назад»?

— Я считаю, что частичное возобновление сотрудничества между Турцией и РФ имеет тактический характер и связано с прагматическими целями. Письмо Эрдогана к Путину, и дальнейший спор о «сожалении» или «извинении», спровоцированный пропагандистским подходом РФ, когда конфликт создается на пустом месте – это символический жест. Думаю, для России, с учетом падения экономики, важна экономическая составляющая сотрудничества. Для Турции же – важно выиграть время. США в ближайшей перспективе будут заняты, прежде всего, избирательной кампанией. В Германии и Франции – избирательные кампании в следующем году. Несмотря на заявление американской администрации о готовности помочь с расследованием недавнего теракта в аэропорту в Стамбуле, Эрдоган, в каком-то смысле понимает масштаб существующих проблем, связанных, в том числе, с бомбежкой приграничных с Турцией регионов Сирии, мигрантами, терактами, «курдским вопросом».

Но о стратегическом восстановлении отношений между Турцией и РФ говорить не приходится. Слишком много противоречий сегодня между странами. В частности, Анкара задекларировала партнерство в военной сфере с Азербайджаном и Грузией, позиция Турции и Азербайджана по курдам идет в разрез с позицией Кремля. Напомню, что после того, как турецкими ВВС был сбит российский истребитель, в российском политикуме стали звучать заявления о необходимости усиления помощи курдам. В таких условиях я не вижу перспектив для возобновления в полном объеме нормальных отношений между Турцией и РФ.

— По мнению экспертов, результаты недавнего референдума в Великобритании являются геополитической победой России. Так ли это?

— Результат этого референдума – в тренде публичной и не публичной позиции РФ. Мол, ЕС разваливается, он бесперспективен и т.д. Это мантра, прежде всего, для постсоветского пространства, которое, так или иначе, движется в сторону Европы. Также можно говорить о том, что Россия в последние годы ведет работу на раздувание всевозможных конфликтов «гибридными» методами, в том числе в странах ЕС, которые Запад не сразу разглядел. Это сотрудничество с право- и леворадикальными партиями, информационные кампании (мы помним прецедент об «изнасилованной» девочке Лизе в Берлине). По сути, Россия работает на подрыв существующих европейских институтов. Раз она не может конкурировать по уровню привлекательности, экономики, правам человека – значит, надо работать на их обвал или на обессмысливание, скажем, того же безвизового режима. Россия добивается отсутствия целостности Европы, чтобы договариваться в двустороннем режиме, в том числе по санкциям, со странами, традиционно занимавшими пророссийскую позицию.

Но, все же, о долгосрочной выгоде для России от Brexit нельзя говорить. Потому что, во-первых, еще не ясно, какими будут последствия референдума для самой Великой Британии, и сохранит ли она целостность, с учетом позиции Шотландии и Северной Ирландии. Кроме того, уже идет сбор подписей о том, чтобы провести параллельный референдум. А, во-вторых, мы не знаем, какие последствия референдум будет иметь для ЕС. Вариант негативных последствий референдума для самой Великой Британии может стать примером для других европейских стран, в том смысле, что надо более ответственно относиться к предвыборным обещаниям и вынесению масштабных вопросов на референдумы. А также ускорить процесс пересмотра, корректирования существующих проблем и слабых направлений внутри ЕС. Заявления со стороны руководства ЕС о том, чтобы власти Великой Британии как можно скорее определились со своей дальнейшей позицией, как раз и свидетельствует о такой решительности. Ну и, в третьих, это особо не влияет на уровень экономики РФ. Можно долго блефовать, работать на обрушение конкурентов, но, не имея сильной экономики, не получится обрести влияние в регионе/мире на позитиве и привлекательных образцах. Ситуация в Приднестровье, Абхазии, Южной Осетии, аннексированном Крыму и оккупированном Донбассе – это подтверждает.

Вконтакте

Facebook

Twitter

Google+

Одноклассники