Чувствуя себя во внешней политике как рыба в воде, будучи вице-президентом, Джозеф Байден обнаруживает её сложные аспекты, сам усевшись в Овальном кабинете.

Во время избирательной кампании Байден обещал, что Америка вернется к своим партнерским обязанностям, восстановит своё лидерство в процессах, на которые «забил» Трамп, вдохнёт новую жизнь в НАТО. Но сейчас ситуация Белого дома во внешней политике оказывается всё более сложной и запутанной.

Путаница с Китаем. Китай открыто и громко заявлен Вашингтоном как угроза безопасности и лидерству США №1. В области экономики, электронной безопасности, военного господства как минимум в Тихоокеанском регионе, оздоровления климата, устойчивости демократии, глобальной защиты прав человека. Но Китай – это не СССР в 1980-е. Китай не финансирует мировой коммунизм. Китай не воюет ни в Афганистане, ни ещё где-то. Китай – это одна шестая не суши, а мирового населения. Экономика Китая глубоко интегрирована в мировое хозяйство. К тому же в сфере влияния Китая находится ядерная и нарочито агрессивная Северная Корея. То есть это крепкий орешек, противостояние с которым может длиться бесконечно долго, и ещё не известно кто кого измотает.

При этом без Китая Байден не сможет продвинуть свои экологические инициативы, будь хоть трижды Кэрри спецпослом по делам климата. Белый дом в этом году уже обратился к Пекину с предложением прекратить внешние инвестиции в угольную энергетику, и вообще отделить сотрудничество по климату от остальных вопросов американо-китайской повестки. И перед этим счёл нужным упрекнуть Пекин в неподобающем отношении к уйгурам. На что Пекин сказал: мы не можем сотрудничать с теми, кто лезет в наши внутренние дела.

Без Китая Байдену не удастся мирно продвинуться с разоружением Северной Кореи. С одной стороны, единой позицией Белого дома, Конгресса и обеих партий является «Китай – главная опасность и угроза». А с другой стороны, Вашингтон на днях обращается к Китаю с предложением помочь в деле ядерного разоружения Северной Кореи. «В смысле?» – спрашивают в Пекине и ухмыляются, ибо видят, что Администрация Байдена не имеет проработанного плана.

И пока что ни у Белого дома, ни у Госдепартамента, ни у Минобороны США нет ответа на вопросы «что значит сдерживание Китая» и «как именно можно сдержать Китай», хотя именно сдерживание заявлено главной целью американской «китайской» политики. Это, в частности, стало ясно в ходе дискуссий в Конгрессе по оборонному бюджету США на 2022 год; из предложений Минобороны вытекает, что под видом сдерживания пока понимается только наращивание военного присутствия США в Тихом океане.

Путаница с Германией. Белый дом сразу после инаугурации Байдена начал делать шаги по восстановлению отношений с Берлином (заявления в Вашингтоне об исправлении вреда Трампа и звонки в Берлин). Берлин нужен США для создания единого фронта в отношении Китая в кибербезопасности, в международных организациях, в военной политике. Берлин нужен США и для сдерживания России. Берлин воспринимается в США как лидер Евросоюза. Но немецкие политики замечают, что внешняя политика США уже со времен Джорджа Буша становится всё более похожей на трансляцию американских «хотелок», чем на сотрудничество. Так что требования о блокаде «Северного потока 2», звучащие из Конгресса, настораживают немцев, но не удивляют. Удивляет немцев вот что: как в голове у американского истеблишмента уживается желание иметь Германию в союзниках и наступать на немецкие интересы, в частности на конкретные 11 миллиардов инвестиций в СП-2. И действительно, насколько реалистично можно наносить урон интересам Германии (при этом даже пытаться диктовать Германии её интересы) и рассчитывать на помощь Германии в противостоянии с Китаем и с Россией?

Путаница с Россией. В Кремле за санкциями относительно СП-2 наблюдают с двойной надеждой. Первая надежда – всё-таки удастся закончить проект. Насколько я знаю, период формирования Администрации Байдена в «Северном потоке» решили использовать для наращивания темпов строительства (и нарастили). Отказ Байдена от блокады СП-2 будет означать локальный успех России, и экономический, и политический. Запуск СП-2 – это осложнение работы Байдена и Госдепартамента с Конгрессом. Кстати, сенатор Круз еще не отозвал вето на назначение одного из заместителей Госсекретаря США, именно ожидая принятие максимально резкого санкционного решения от Байдена.

Кроме того, несложно догадаться, что много людей в Кремле аплодируют устной конфронтации между Вашингтоном и Москвой. Согласие Байдена с тем, что Путин убийца, на руку «партии войны», которая была и остается сильной в Москве. «Угу» Байдена в ответ на вопрос «убийца ли Путин» – хорошее сырье для нового витка внутрироссийской мобилизации и единения вокруг внешней угрозы. Так уже кстати было с американскими санкциями, на что обращает внимание немало европейских и американских аналитиков и политиков.

Записывание Путина в убийцы (и тем самым России – во враги) поднимает вопрос: нужно ли США в среднесрочной перспективе создавать почву для сближения РФ и Китая? И как теперь быть с интересами стран Евросоюза, которые ведут бизнес с Россией – вводить санкции против всех и вся? Эти вопросы пока ответа не имеют.

Заметьте, это США ещё не дошли до Иранского вопроса. А в отношениях с Ираном есть прямая явная угроза вхождения Ирана в ядерный клуб. И утвержденный на днях Сенатом (после того как сенатор Тед Круз снял свое вето на его назначение, пойдя на встречу обещаниям Белого дома о новых санкциях) директор ЦРУ Бёрнс говорил, что ни в коем случае нельзя позволить Ирану получить ядерное оружие. А в Конгрессе есть множество людей, стоящих на позиции «никаких сделок с Ираном». То есть давайте, мол, с позиции силы решать иранский вопрос (что США и делали с момента выхода США из ядерного соглашения с Ираном). Но для позиции силы нужна поддержка других стран. А союзников, тем временем, может оказаться не так и много.

Собственно, путаница в Вашингтоне. Имеет место значительное отставание в комплектации руководства Госдепартамента, что обусловило отставание в формировании внешней политики. До вчерашнего дня Сенат утвердил только назначение его руководителя Энтони Блинкена. У Госсекретаря нет заместителей, нет старших офицеров по направлениям. И, в общем и целом, некому было готовить конкретный непротиворечивый внешнеполитический курс США за прошедшие со дня инаугурация почти 2 месяца.

Далее, оборонный бюджет. Военные расходы США растут. Но, во-первых, недостаточно быстро, как хотелось бы американскому ВПК. Чем больше прямых внешних врагов, тем больше нужно военных затрат. В нынешних военных расходах США довольно большую долю занимают, так сказать, постоянные расходы, которыми сложно маневрировать. И если в приоритете появляется Китай, то затраты на доминирование в Тихом океане – это новые затраты. А если в приоритете Китай, то, как же быть российскому направлению? Но если Путин убийца, тогда и российское направление должно финансироваться не меньшими темпами. То есть, во-вторых, конкуренция за деньги внутри США никуда не делась. И конкуренция за деньги вполне может лоббировать провокационные вопросы первым лицам государства. Но вот вопрос: когда спадёт эйфория обвинений, насколько сильным окажется недовольство в Конгрессе растущими военными расходами? Понравится ли это избирателям на довыборах 2022 года? Развернут ли Республиканцы тезис о растерянности Байдена и Демократов в целом во внешней политике, о его неспособности сформулировать приоритеты национальной безопасности? А вопросы о выборах – самые чувствительные для Капитолия и Белого дома вопросы. Всё как у людей.

А ещё имеет место конфронтация с Конгрессом. В Вашингтоне имеет место желание Республиканцев вернуть себе роль главного «антироссийского пса» (которая была им присуща до Трампа). И в этом деле у них есть союзники и среди Демократов. Уже известно, что демократы Конгресса готовят своё письменное требование жёстких санкций относительно СП-2 (неделю назад аналогичное письмо Байдену подписали 40 конгрессменов-республиканцев). Ещё один сложный момент у Байдена в отношениях с Конгрессом возник ранее из-за Саудовской Аравии, когда кронпринц страны не был включен в список подсанкционных лиц, хотя расследование разведки США указало на него в том числе как на виновного в убийстве журналиста Хашогги. Причина – Саудовская Аравия является важным военным союзником США в регионе. Конгрессмены возмущались по этому поводу громко и довольно долго.

По итогу вырисовывается вопрос: хватит ли у Вашингтона политической воли, смекалки, межпартийного единства и ресурсов для погони сразу за многими убийцами, к тому же иногда в ущерб интересам своих стратегических союзников?

И еще один вопрос, вместо постскриптума. Что будет с внешней политикой США, если бразды правления Белым домом придётся взять вице-президенту Камале Харрис? Например, в связи с состоянием здоровья Джозефа Байдена. Госпожа Харрис, как сенатор, проявила себя в сенатском Комитете по внешней политике и вооружениям как человек интересующийся, вдумчивый и готовый вникать в дела. Так о ней, во всяком случае, отзываются бывшие коллеги и сотрудники аппарата этого Комитета. Но у Камалы Харрис нет личного опыта внешнеполитического диалога, нет отношений с лидерами других стран, нет личной проработанной позиции по столь широкому спектру внешнеполитических интересов США. То есть если г-жа Харрис вдруг становится и.о. Президента, то неопределенности (а значит слабости) во внешней политике США добавится. Как минимум, на некоторое время.

Подписывайтесь на страницу автора в Facebook, канал «Хвилі» в Telegram, на канал «Хвилі» в Youtube, страницу «Хвилі» в Facebook