Польша восхищает и возмущает, вдохновляет и выбешивает, влюбляет и вырубает. Тоталитаристы, нацисты и рашисты ненавидят её. Демократы, гуманисты и либералы обожают её. Поляк Папа римский Ян Павел II внёс огромный вклад в ликвидацию самой в истории человечества кровавой, агрессивной и опасной Империи зла – СССР. Поляк Лех Валенса из простого электрика стал лидером европейского движения по очищению мира от советского тоталитаризма. Поляки Чеслав Милош, Вислава Шимборская, Ольга Токарчук – мировая элита литературы и культуры в целом. Поляки Анджей Вайда, Кшиштоф Кесловски, Януш Камински – золотой фонд мирового кинематографа. В Зале мировой славы экономических реформаторов ярко светит имя Лешека Бальцеровича.

Иcтория устраивала полякам жестокие, кровавые испытания. Расчленения с ликвидацией, набеги с оккупацией, нацистская эксплуатация, насильственная советизация, отказ в репарациях, истории фабрикация, частной собственности ликвидация, костёла демонизация, героев дискредитация, социальная депривация, волны эмиграции – поляки пережили, вытерпели, прошли через всё.

В конце 1980-ых поляки завоевали у истории шанс стать по-настоящему свободной, независимой и демократической. Они его не упустили. Причём перед Польшей никто путь розами к новой экономике, частной собственности и открытой конкуренции и новым институтам государства не устилал. Никто чёткие инструкции о том, как идти из советского, госплановского рабства к капиталистической свободе не давал. Дотации и льготные кредиты для сохранения на плаву промышленных гигантов советской эпохи не раздавал. Единой информационной точки для разъяснения людям, как им быть и как понимать власть не было. Как и не было кнопки «совок в голове обнулить».

Польша была пионером в системных трансформациях. Ни академические учёные Запада, ни иностранные консультанты не были готовы к распаду советской тоталитарной системы. У них не было готовых рецептов для такой исторической трансформации. Поэтому Польша набила много шишек, наступила на столько граблей, что с лихвой хватит на всю Европу. Тем дороже её опыт. Разумно внимательно изучить его, ведь польские реформы по праву считаются одними из самых успешных на постсоветском пространстве. Такие знания обязательны для минимизации издержек трансформации.

Вспомним, как всё начиналось

Команда Мазовецкого-Бальцеровича при политическом мандате Л. Валенсы начала с либерализации коммерческой деятельности и цен. Началом реформ можно считать 1990-ый год, когда были ликвидированы препятствия на внешнюю торговлю, введен фиксированный курс злотого. Поляки начали создавать новую, свою национальную структуру экономики. За них никто Авгиевы конюшни старого советского госплана не расчистил. Создавать новое нужно было не с чистого листа и не ангелами-госслужащими. Никуда не делись миллионы старых номенклатурных, партийных, идеологических кадров. Новым министрам, депутатам, менеджерам также никто не оставил в конверте детальное техзадание с описанием плана действий и указанием источников доходов. Это был уникальный исторический период learning by doing.

          Либерализация цен – это must системных трансформаций. Цены в модели Совок/Госплан – это условные расчётные единицы. Они превращают инвесторов, производителей, кредиторов и потребителей в слепых котят. Именно поэтому их нужно либерализовать, сделать рыночными. Это не прихоть либералов или Запада. Это элемент базовой экономической гигиены. Это как первая помощь больному при открытом кровотечении. Л. Бальцерович со своей командой прекрасно понимали это. Поэтому делали всё, чтобы убедить в этом политиков. Далеко не всё шло гладко. Даже в конце 1990-ых доля регулируемых государством цен в корзине товаров, по которым считается инфляция (ИПЦ), составляла 10,6%.

 Пик инфляции в Польше пришёлся на 1989 (251%) и 1990 г. (586%). После этого инфляция начала снижаться. В 1991г. было уже 70,3%, в 1992г. – 43%. Настоящей ценовой стабильности Польша добилась, когда во главе Национального банка стал Лешек Бальцерович. В 2001г. годовая инфляция составила 5,5%, а потом уже на протяжении более 20 лет её среднегодовой уровень не превышал 3%.

 Напомним основные положениями плана Бальцеровича:

1) либерализация цен и внешней торговли;

2) дерегуляция деловых отношений и обеспечение динамического, а не статического права собственности;

3) промышленная реструктуризация, составными частями которой была приватизация, разукрупнение, акционирование;

4) значительное снижение или отмена субсидий и дотаций;

5) конвертируемость злотого на основе фиксированного обменного курса;

6) сбалансирование бюджета;

7) отмена «лёгких» и дешевых кредитов для госпредприятий и сельского хозяйства»

После начала далеко не самых системных, глубоких реформ рецессия в польской экономике продолжалась только два года. ВВП в 1990г. сократился на 7,2%, в 1991г. – на 7,0% После этого начался рост. В 1992-2001гг. среднегодовые темпы роста составили 4,7% ВВП, в 2002-2011гг. – 4,2% ВВП, в 2012-2021гг. – 3,4% ВВП. За 30 лет, с 1992 по 2021гг., среднегодовые темпы роста экономики Польши составили 4,1% ВВП. Для сравнения среднемировые темпы составили 3,4%, а в Украине – минус 1,0% ВВП. Как мы видим, само по себе членство в ЕС с 2004г. не добавило темпов роста польской экономике.

В начале 1990-ых Польша, не имея богатого опыта согласования монетарной и фискальной политики, совершила немало ошибок в этой сфере. Одной з таких было введение конвертируемости валюты на основе фиксированного номинального курса в условиях высокой инфляции и несбалансированной внешней торговли. На фиксированном обменном курсе настаивали зарубежные консультанты. Такой режим привёл к тому, что покупательная способность польского злотого увеличилась в восемь раз по сравнению с основными валютами мира. Обмен иностранной валюты на злотые, открытие депозитов в польских банках и затем обратная конвертация позволяла внешним «инвесторам» получать в 10-20 раз больше доходов, чем в результате традиционных финансовых операциях на стабильных рынках.

За первые два года такого режима только выплата процентов из резервов Нацбанка составила $2,4 млрд. Потеря капитала была значительно выше, чем объем прямых иностранных инвестиций. При этом резкое удорожание польской валюты привело к увеличению объема дешевого импорта и банкротству тысяч предприятий. В последующем, в 1995 г. режим бы изменен на управляемое плавание (managed float) в рамках зафиксированного коридора В 2000 г. Польша перешла в монетарный режим свободного плавания.

Приватизация и размер государства

Приватизация – это тоже must для создания полноценной рыночной структуры национальной структуры экономики. В 1990г. поляки приняли закон «О приватизации» в начале 1990ы-х. Начали с продажи малых государственных предприятий. На старте в стране было 8441 госпредприятие. К концу 1994 года форму собственности изменило 4722 или 56%. Малая приватизация закончилась только к 2000 г. Отметим, что в отличие от Украины в социалистической Польше был частных сектор. В 1989 г. его доля частного сектора в целом (включая сельское хозяйство без кооперативов) в создании национального дохода составила 19,2%. Доля частного сектора вне сельского хозяйства была 9,2%.

Результатом малой приватизации за 1990-1992гг. стало изменение формы собственности почти 53 тысячи малых предприятий почти 122 тысяч объектов недвижимости, включая жильё. К концу 1992 г. более 90% от общего числа занятых во внутренней торговле работало на частных предприятиях. Большая приватизация шла гораздо медленнее. Вплоть до 1995г. речь не шла о приватизации основных государственных банков. Частным банкам были созданы явно неравные условия хозяйствования. Большой государственный аграрный Bank Gospodarki Żywnościowej обанкротился, но был спасен государством. На компенсацию убытков было потрачено $700 млн. Реструктуризация без приватизации обошлась налогоплательщикам в сумму более одного миллиарда долларов. Данный банк был продан BNP Paribas только во второй половине 2010-ых.

В истории польской приватизации был очень показательный фрагмент при министре финансов Г. Колодко (1993-1997). Он решил не приватизировать госпредприятия, а акционировать их, усилить контроль за их работой, улучшить их эффективность и только потом приватизировать. На санацию убыточных государственных предприятий Польша потратила более $5 млрд., но структурные проблемы так и не были решены. С 1996 по 1999 г. доля частного сектора в ВВП не менялась, находясь на уровне 65%. К началу 2002 г. в руках государства по-прежнему находилось 2054 компании.

На начало 2020-ых в Польше было около 440 государственных и контролируемых государством коммерческих предприятий. Среди 50 крупнейших польских компаний по выручке двадцать находятся под контролем государства (40%). В них занято 56,3% работников Топ-50 польских компаний. Госсектор Польши больше, чем в Чехии, Румынии, Венгрии и Словакии. Очевидно, поэтому инвестиции в основной капитал Польши всё ещё отстают от лидеров ЕС. В 1991г. они составляли 12% ВВП, в 2021г. – 18%. Для сравнения в Чехии они составили 27%. На протяжении более 30 лет Чехия в среднем инвестировала в основной капитал на 9 процентных пунктов ВВП больше, чем Польша. Это один из факторов, почему ВВП на душу населения в Чехии в 2022г. составил $27613, а в Польше — $18280. В 2004г. , в год вступления в ЕС, ВВП на душу населения Польши был $6685, Чехии — $11752. В частном секторе инвестиции в основной капитал составили только 10%. Средний показатель по ЕС – 13% ВВП. Поляки отстают от лидеров Европы (Эстония, Швейцария) на 10 п.п.

Доходы и расходы Государства

В качестве модельного Польша выбрала налоговое законодательство ЕС, игнорируя исторический опыт развития развитых стран, которые на этапе становления имели чрезвычайно низкие ставки налогов и минимально необходимый набор инструментов государственного регулирования. В 1993 году Польша ввела НДС. Госдоходы, несмотря на высокие ставки налогов, сократились. Фискальный популизм явно тормозил страну. В 1992 году социальные расходы составляли 56% госрасходов, а в 1993 они увеличились до 60%. Если бы Польше не простили половину накопленного госдолга, то экономическое развитие было бы гораздо медленнее.

Польша только в самом начале 1990-ых попыталась ограничить размер государственных расходов, но сделать это не удалось из-за острого дефицита политической воли и фискальной разнузданности. Так в период 1995-2000гг. среднегодовые расходы органов госуправления составили 45,6% ВВП, в 2000 – 2005г. – 44,3% ВВП. За этот период Польша ни разу, ни один год не имела сбалансированный госбюджет. После вступления в ЕС госрасходы Польши ни разу не снижались ниже 40% ВВП, в 2019-2022гг. были уверенно больше 45% ВВП. За время членства в ЕС (2004-2022) среднегодовые расходы органов госуправления Польши составили 41% ВВП. Ни разу поляки не сбалансировали свой госбюджет. Среднегодовой дефицит бюджета сектора госуправления в 2004-2022гг. составил 3,6% ВВП. Отметим при этом поляки достаточно дисциплинированно отнеслись к государственному долгу. В 2004г., в год вступления в ЕС, он составлял 45,1% ВВП, в 2022г. – 49,6% ВВП. Только в 2004г. ВВП Польши был $255,3 млрд., а в 2022г. — $688,3 млрд., в 2,7 раза больше. Частный долг (корпоративного сектора) значительно больше. В 2022г. он составил 120% ВВП.

Польша сегодня. Уроки для Украины

В 2023г. 75% поляков довольны своей жизнью. Для сравнения в 1990г. таких было 39%. 81% поляков довольны личными отношениями, 73% довольны своей работой, 63% — состоянием своих финансов.

В 2022г. в Польше было в 4 раза больше людей с высшим образованием, чем в 1990г. Результат по тестам PISA в 2022г. составил 516 против 474 в 1990г. В 2022г. по сравнению с 1990г. на 50% меньше неравенство доходов, на 20% меньше людей живёт за чертой бедности. На пять лет увеличилась ожидаемая продолжительность жизни. На 43% меньше стало убийств.

Слабые места Польши – низкое качество государственного управления (World Governance Indicators). По шести параметрам этого индекса Польша имеет одни из самых плохих показателей в Евросоюзе. В Индексе восприятия коррупции-2022г. Польша заняла 55-ое место. По Индексу защиты прав собственности-2022 она оказалась на 53-м месте, а в Индексе экономической свободы-2022 Института Фрейзера Польша заняла далёкое 80-ое место.

Нет сомнений, что Польша прошла период 1991-2022г. достаточно успешно. Замена модели Совок/Госплан на модель Государства всеобщего интервенционизма – это прогресс. Однако Польша славянским тигром не стала. Не стала, потому что политические, экономические и интеллектуальные элиты застряли в философии и идеологии коллективизма, дирижизма и государственного интервенционизма. В стране за очень непродолжительными периодами в 1990ых не было у власти полноценной либеральной партии свободного рынка. В парламентских выборах 2023г. успехом будет, если в польском парламенте (Сейме) либеральная партия получит 15% мест.

Легкомысленное отношение к институтам свободы в течение более 30 лет привели к тому, что по ВВП на душу населения ($18280) Польшу опередили Чехия ($27613), Словакия ($20890), Словения ($29502), Эстония ($28631), Литва ($25036), Латвия ($22348) и Хорватия ($18427). В 2023г. даже Румыния, которая была аутсайдером реформ, может показать лучший ВВП на душу населения, чем Польша.

Наша западная соседка выигрывает за счёт ёмкого внутреннего рынка, развитой инфраструктуры и качественного человеческого капитала. Она активно осваивает фонды Евросоюза, но впереди отложенные реформы системы госуправления, приватизация, улучшение режима конкуренции и реформа так называемых социальных секторов. При нынешней демографии и заявленных обязательствах правительству неизбежно придётся пересматривать госрасходы.

Назвать удачными отдельные изменения в системе образования, здравоохранения и пенсионного обеспечения точно нельзя. Доминация экономических популистов ведущих политических партий Польши создаёт угрозу макроэкономической дестабилизации. Это уже проявилось в высокой инфляции, неразумной раздаче социальных льгот и усугублении долговой позиции. Нелегко будет справиться с хронически высокими требованиями мелких польских фермеров, особенно если в ЕС вступит Украина.

Украине не стоит слепо копировать нынешние польские институты экономической политики. Бюрократия в Украине ещё хуже, чем в Польше. По качественным параметрам госуправления у нас также всё печальнее. Про судебную систему, таможню и контрольные органы лучше промолчать. Схематоз/Олигархат в Украине не оставляет шансов для малого бизнеса, который в Польше успел занять свои ниши. Украина и близко не имеет таких мощных связей с ЕС/США, как Польша. А это доступ к внешним рынкам, крупным инвесторам и международным программам.

Польша встроилась и продолжает встраиваться в глобальные и региональные цепочки ценности, предлагая доступ к рынку ЕС, правовые институты, предсказуемую макроэкономическую стабильность и безопасность НАТО. В Украине ничего этого нет. Поэтому мы не можем себя вести так, как Польша, и Успех Украины – это ставка на свободу. Это аксиоматично. Поэтому нужно делать не так, как сегодняшние власти Польши. Их политика мало чем отличается от типичного европейского государства всеобщего интервенционизма. Нужно, как минимум, взять планку Лешека Бальцеровича начала 1990-ых, когда он делал всё, что мог, в рамках очень ограниченных полномочий. Польский бизнес с удовольствием придёт в Украину, если у нас будет инновационная монетарная, фискальная, регуляторная политика. Поляки прекрасно знают как мир Запада, так и наши постсоветские институты. Если мы удивим/убедим их мультивалютностью, а не жёсткими валютными ограничениями, если мы восхитим/заманим их налоговой системой без НДС и налога на прибыль, если поляки получат статус на рынке труда, равный украинцам (чтобы не проходить через существующие удушающие миграционные процедуры), тогда наши шансы на страновой успех резко вырастут. У нас много общего. Мы вместе может, действительно, рвануть очень быстро. Поляки готовы. Мяч на стороне властей Украины. Если они дадут полякам пас для государственных программ и номенклатурных междусобойчиков, этот шанс будет утерян.